Я бы сменяла тебя, там-там, на тут-тут, Ибо и тут цветы у дорог растут. Но не самой ли судьбою мне дан там-там? Ибо глаза мои тут, а взгляд мой - там.
"Там" - это пальма, тайна, буддийский храм. Остро-нездешних синих морей благодать... Но еще дальше, но еще больше - "Там", То, до чего, казалось, рукой подать.
...Пронизан солнцем высокий пустой сарай... "О, как я счастлив!" - кричит во дворе петух. Свежие срезы бревен подобны сырам, Пляшет, как дух, сухой тополиный пух.
Помню: кистями помахивала трава, В щели заборов подглядывая, росла, И ветерок, не помнящий родства, Тихо шептал незапамятные слова.
Там одуванчиков желтых канавы полны, Словно каналы - сухой золотой водой... Жаль: никогда не увидеть мне той стороны, Желтой воды никогда не набрать в ладонь.
Я и сейчас как будто блуждаю там, И одуванчики служат мне канвой, Но по пятам, по пятам, по моим следам Тяжко ступает память - мой конвой.
Можно подняться - в конце концов - на Парнас, Якорь на Кипре кинуть, заплыть за Крит, Но как вернуться туда, где стоишь сейчас? Где одуванчик долгим дождем закрыт?
Витает, как дух, сухой тополиный пух, Боится упасть: земля сыра, холодна... Боится душа с собой побеседовать вслух, Боится признать, что потеряна та страна. (Н.М.) Добра Тебе. Лучиков.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2014-02-09 06:27 pm (UTC)Ибо и тут цветы у дорог растут.
Но не самой ли судьбою мне дан там-там?
Ибо глаза мои тут, а взгляд мой - там.
"Там" - это пальма, тайна, буддийский храм.
Остро-нездешних синих морей благодать...
Но еще дальше, но еще больше - "Там",
То, до чего, казалось, рукой подать.
...Пронизан солнцем высокий пустой сарай...
"О, как я счастлив!" - кричит во дворе петух.
Свежие срезы бревен подобны сырам,
Пляшет, как дух, сухой тополиный пух.
Помню: кистями помахивала трава,
В щели заборов подглядывая, росла,
И ветерок, не помнящий родства,
Тихо шептал незапамятные слова.
Там одуванчиков желтых канавы полны,
Словно каналы - сухой золотой водой...
Жаль: никогда не увидеть мне той стороны,
Желтой воды никогда не набрать в ладонь.
Я и сейчас как будто блуждаю там,
И одуванчики служат мне канвой,
Но по пятам, по пятам, по моим следам
Тяжко ступает память - мой конвой.
Можно подняться - в конце концов - на Парнас,
Якорь на Кипре кинуть, заплыть за Крит,
Но как вернуться туда, где стоишь сейчас?
Где одуванчик долгим дождем закрыт?
Витает, как дух, сухой тополиный пух,
Боится упасть: земля сыра, холодна...
Боится душа с собой побеседовать вслух,
Боится признать, что потеряна та страна.
(Н.М.)
Добра Тебе. Лучиков.