(no subject)

[almat_malatov]

Гулял по проспектам, пустым и огромным, смотрел в низкое прозрачное небо. Удивительно, но вечность тут совсем другого сорта — остро чувствую себя ничтожным и смертным, мухой на фасаде дворца, масштабы которого слишком велики для человеческого существа.
Смотрел на случайное темное окно между колонн и пытался представить себе живущего там. Мерещилась давно не знавшая побелки лепнина и убогий быт коммуналки; крошечный безымянный человечек, тщетно пытающийся освоить и обогреть отторгающее его пространство.
В Израиле вечность уютна и обжита, для нее ты вовсе не ничто — о нет, ты ее часть, связанная с прошлым и будущим мира. Израильская вечность — про торжество жизни. Питерская — про непобедимость смерти. Тут как-то неуместно быть телесным и теплым, Эрос редко навещает своего питерского близнеца Танатоса. Люблю этот город, но ох, какою странною любовью.